Счастье напрокат. Часть 2 (подчасть 3 и 4)
Jul. 2nd, 2013 01:33 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lyu_sannaЧасть 1
Часть 2 (подчасть 1 и 2)
Чужая жизнь.
Ситуация становилась всё запутанней и непонятней. Сказка, которую Ольга себе нарисовала за последние несколько лет, разбивалась вдребезги на каждом шагу, и она даже боялась представить, какие еще открытия её ждут!
Не зная, куда себя деть, Ольга бездумно открыла ноутбук, оставленный на барной стойке Олегом, и через мгновение экран засветился заставкой, отображая нагромождение ярлыков на рабочем столе. Боже, какой бардак! От увиденного она рефлекторно схватилась за голову, и не придумав ничего лучше, начала расставлять иконки в алфавитном порядке, периодически открывая папки, которые они за собой скрывали. Бесчисленное количество непонятных документов, принадлежащих скорее всего Олегу, так как ей сложно было представить свою сестру, работающую в Word или Excel. Папка с названием «Отпуск 2011» привлекла её внимание, суля под собой хоть какое-то объяснение поведению Олега, который в её представлении должен был носить Юлю на руках и сдувать с неё пылинки, но никак не бить её по рукам и повышать на неё голос. Каково же было её удивление, когда на фотографиях она увидела Олега в обнимку.. С ДРУГОЙ ЖЕНЩИНОЙ! На неё, улыбаясь и смеясь, смотрела полноватая миниатюрная блондинка, которая, по её мнению, не годилась Юлии даже в подметки! Здравый смысл вовсю противился тому факту, что Олег мог променять её красавицу сестру на этого коротконого карлика, но спорить с фотографиями было сложно. Вот она кормит голубей на площади Сан-Марко в Италии, вот они вместе в гондоле плывут на венецианским каналам, вот она пошловато ловит в ладонь заходящее солнце на фоне моста Риальто. Ольга помнила эти фотографии по дневнику своей сестры, который она время от времени просматривала, не желая даже себе признаться в том, что самым позорным образом подглядывает за жизнью своей сестры. Но ведь там везде была Юля, а тут.. тут была совершенно другая женщина! Как такое могло произойти? Неужели Юлия знала о романе своего мужа с другой женщиной? И не просто знала, а вместе с ними ездила в отпуск?! Это уже совсем не укладывалась в её воспаленном событиями мозге, и Ольга закрутила беспомощно головой в поисках спасения или забвения. Увидев за одной из кухонных дверец ряды бутылок, Ольга бросилась туда. Наливая во взятый с той же полки бокал внушительную порцию коньяка, Ольга чувствовала, как дрожат её руки. Что с ней происходит? Почему и откуда в ней взялась эта непонятная ревность? Или вместе с телом и жизнью ей перепали совершенно бесплатно и Юлины чувства?! Это звучало абсурдно, невозможно, немыслимо, но другого объяснения Ольга найти на могла! Она обессиленно опустилась на металлический стул, которые ровным полукругом стояли вокруг обеденного стола, и обхватила голову руками.
Не так, ох, не так она представляла себе жизнь своей сестры! Только что ей теперь делать с той информацией, которую она получила? Кому рассказать? Юлии? Смешно. Ведь это ОНА сейчас сидит на кухне и пьет с утра пораньше коньяк. Докатилась! Ольга крутила в руках бокала, подставляя его под яркие лучи солнца и наблюдая за игрой бликов на его гранях, когда в кармане её халата сначала завибрировал, а потом и запел мобильный. Чуть не расплескав янтарную жидкость на стол, Ольга нервно достала телефон и увидела на экране «Отец». Хоть что-то приятное за сегодняшнее утро! Она так разволновалась в предвкушении теплого и душевного разговора с «папой», что от неожиданности включила громкую связь, и подпрыгнула на стуле, в очередной раз больно ударившись, когда по кухне разлился густой голос её отчима.
- Ты проснулась уже? – ни тебе «здравствуйте», ни тебе «до свидания», и снова эти упрекающие и презрительные нотки, которые она уже слышала сегодня утром от Олега.
- Привет, пап, - радостно прощебетала в трубку Ольга, - да, уже проснулась, сижу, обдумываю сегодняшний распорядок дня. На том конце провода замолчали, словно она опять сказала что-то не то.
- Ты опять пила с утра пораньше? – Грозно прорычал в трубке олин отчим, ей даже на минуту показалось, что всего его 185 см роста нависли над кухонным столом и над ней, закрывая поступающий из окна свет. Ольга подозрительно покосилась на недопитый стакан коньяка, потом на трубку, из которой всё еще на неё зло дышал «папа», и легким движением руки спрятала бокал за салфетницу, стоявшую тут же, рядом.
- Нет, что ты! Что за грязные инсинуации в мой адрес?! – Излишне наигранно возмутилась Ольга.
- Что? Инсинуации? Ты где вычитала это слово? – Вячеслав Петрович насмешливы хмыкнул в трубку.
- Папа?? – Ольга опешила в который раз за утро и не знала, что говорить дальше.
- Что ты там мямлишь? Вообще, я звоню тебе напомнить про встречу в «Алтае» в три..
- Я знаю, мне Олег утром сказал.
- Олег? Давно это вы разговариваете по утрам? Впрочем, это не мое дело, - Ольга слышала, как он шелестит страницами ежедневника, что-то там сверяя или записывая.
- Мой водитель заберет тебя в два из «Фьюжена», постарайся хоть туда не опоздать, думаю, с учетом пробок, к трем ты успеешь. И да, - он выдержал паузу, за время которой Ольга передумала уже всё самое страшное, - будь на высоте сегодня, твой продюсер мне вчера звонил, и голос у него был недовольный. Сдается мне, нас сегодня собирают не для того, чтобы по головке гладить, - на этих словах он нажал «отбой», и Ольга даже не успела ничего сказать в ответ.
Она залпом допила оставшийся коньяк, поморщилась и уставилась в блик на окне. У неё вполне ощутимо кружилась голова, но она списывала всё на действие утренней порции коньяка. Кто бы мог подумать, что она будет пить с утра пораньше?! Но во всём этом был один плюс, она узнала, что «Фьюжен» - это название салона, где ей сегодня нужно будет наводить лоск. Теперь осталось дело за малым – узнать, насколько Юлия была записана.
В салоне трубку сняли на втором гудке. «Высший класс!» - восхитилась Ольга, вспоминая, как могла часами пытаться дозвониться в свою дешевую парикмахерскую. Правда, там была хорошая мастер, но это не умоляло остальных недостатков весьма посредственного заведения на окраине города, куда Ольга заглядывала раз в несколько месяцев, чтобы поддерживать свои волосы в подобающем виде.
- Здравствуйте, это Юлия.. – Ольга задумалась, как её сестру могли знать там: по фамилии отца? по фамилии мужа? по отчеству? просто по имени? Пока она перебирала в голове возможные варианта, трубка защебетала услужливым девичьим голосом.
- Здравствуйте, Юлия Вячеславовна! Мы звонили напомнить Вам, что Вы сегодня записаны на маникюр и педикюр на 10 утра, потом у Вас косметические процедуры с 12, а в 13 у Вас укладка у Илоны, - Ольга прям воочию видела, как девушка на том конце провода девушка стучала наманикюренным ноготком по столешнице, оповещая её – Юлия Вячеславовну – о сегодняшнем.
- Большое Вам спасибо! В 10 я буду у Вас!
Девушка в салоне, положив трубку, покрутила пальцем у виска. Её напарница, увидев её знак, хихикнула в кулак, а вслух шепотом спросила:
- Опять под шафе, да?
- Похоже на то, любезная дюже. Главное, чтобы она сегодня тут очередной дебош не устроила, после последнего раза пришлось стены перекрашивать в кабинете маникюра.
- Буйная однако. А на сцене прям Божий Одуванчик.
- Так то на сцене! – Первая девушка быстро свернула разговор, увидев приближающегося к их стойке администратора, и принялась усиленно перебирать лежавший бумажки, сортируя их по кучкам.
Теперь Ольге значительно полегчало. То ли вином тому был коньяк, то ли первая за всё утро порция вменяемой информации. Пробить адрес салона в интернете – дело одной минуты. Потом она вызовет такси, и всего делов. Ан нет, не всего! Еще нужно выбрать платье. «Папа» сказал, что нужно что-то особенное. Знать бы еще, что в его понимании «особенное»?! Или что в понимании Юлии «особенное». Она могла биться об заклад, что её вкус в любом случае будет где-то далеко от того, что от неё ждут.
Помощь пришла с неожиданной стороны. В тот момент, когда Ольга с упоением разглядывала полный всевозможной одежды Юлин шкаф, зазвонил домофон. «Бог ты мой! Кого еще принесло с утра пораньше?!» Время 8 утра, а у неё было уже два телефонных разговора, и три тысячи мегабайт информации, с которой она пока не знала, что сделать. Ольга смотрела в экран видеофона на молодого человека, который мялся у дверей подъезда. Потыкавшись для гарантии во все кнопки, в какой-то момент она услышала голос снизу:
- Здравствуйте! Доставка из ателье, - юноша выглядел очень смешно с такого ракурса – как маленький гномик, сходство с которым добавляло искажение камеры.
- Минутку, открываю, - еще пара неудачных манипуляций, и писк из видеофона возвестил Ольгу о том, что дверь всё же открылась. Она заранее открыла обе входных двери и приготовилась ждать. Через пару минут в конце длинного коридора появился силуэт, который приближался и приближался с каждым шагом. Наконец она увидела молодого человека не старше 22-24 лет с большим чехлом в руках.
- Как просили, Юлия Вячеславовна. Платье ушито, подшито и подогнано, - с этими словами она протянул ей чехол и быстро ретировался. Ольга даже не успела спросить, должна ли она что-то за доставку, но судя по поспешным действиям посыльного, ничего.
Ну что ж, утро перестает быть томным и печальным. Ольга обхватила посылку обеими руками и побежала в спальню. Там она достала платье и разложила его на наспех прибранной кровати.
- Боже.. – Выдохнула девушка, разглядывая это необыкновенное творение рук человека, - ну что же, папа, ты просил, чтобы я была на высоте, я буду не высоте! – С этими словами она спрятала платье обратно, достала из шкафа брючный костюм, который приглядела до этого, и пошла в сторону ванной, решив, что в такси она позвонит, отмокая в душистой пене.
Пока наливалась вода, Ольга поняла, что не знает, на какой адрес вызывать такси и снова чуть было не впала в панику, но вовремя вспомнила о платье, которое ей только что доставили. Любая уважающая себе фирма прикрепит к посылке бланк с адресом доставки. Ольга прошлепала быстро обратно в спальню, схватила чехол и – о чудо! – эта фирма явно себя уважала!
- Не так уж тяжело быть тобой, моя дорогая сестричка, - сказала девушка своему отражению в зеркале, погружая великолепное тело в пенную ванну.
Такси прибыло ровно в 9:30. К этому моменту Ольга была полностью готова, оставив лицо без косметики. Тратить время на макияж не хотелось, тем более, когда его должны были сделать в салоне. Подхватив чехол с платьем, она вышла из дома, закрыв дверь ключами, найденными в Юлиной сумочке.
4 часа пролетели незаметно. Ольга и не знала, что в салоне можно проводить столько времени. Мастера пилили, шкрябали, полировали, массажировали её со всех мыслимых и немыслимых сторон. Сотрудницы салона время от времени подходили к ней уточнить, не нужно ли ей чего, и Ольга каждый раз отвечала отказом. Девушки за стойкой уже откровенно шептались, обсуждая сегодняшнее поведение «Звезды», а Оля всё никак не могла понять, почем с ней так все носятся, заглядывают ей в рот, ловят каждое её слово, и списывала всё на Юлину известность. К двум часам визажист в очередной раз поправила ей макияж, сдувая пудру с кисточки, заправила выбившийся локон и помогла ей влезть в платье. В 14:05 Ольга вышла из салона в полной боевой готовности, помахав на прощанье рукой девочкам с ресепшена. В который раз за день они переглянулись, но ответили ей легким движением кисти.
На входе в «Алтай» уже стоял Олег и её «отец». Олег помог ей выйти из машины, поцеловал в шею и прижал к себе. Ольга счастливо зажмурилась и прильнула к нему всем телом.
- Не переигрывай, - шепнул ей на ухо Олег, - и не нужно прижиматься ко мне так, как будто я спасательный круг!
Эйфория улетучилась за сотые доли секунды, Ольга поникла, уголки губ поползли обиженно вниз.
- Эй! – Больно ткнул её в бок «муж», - ты чего это удумала? Улыбайся! Ты же не хочешь, чтобы я тебе еще пару синяков на руках поставил? – Прошипел Олег ей в ухо, ущипнув её за локоть.
Ольга натянула на лицо самую очаровательную из своих улыбок, взяла Олега под руку, и так они и вошли втроем в за ресторана. «Завтра в очередном журнале появится её очередное фото, где она будет счастливо улыбаться в окружении мужа и отца», - ехидно подумала Ольга, наступив Олегу каблуком на ногу. Просто так, из вредности, как она любила говорить. Олег метнул на неё озлобленный взгляд, Ольга же в ответ поднялась на цыпочки и поцеловала его в нос:
- Не серчай, милый, мы на людях, - прошептала девушка ему в ухо и тут же ретировалась, предоставив ему самостоятельно стирать с носа свою губную помаду. Она слышала за спиной его чертыханья и улыбалась тому, что смогла хоть немного поставить его на место. Конечно, это пустые барахтанья, и партия в любом случае будет на его стороне, но Ольга не могла отказать себе в этой маленькой шалости. Когда до столика, где сидел продюсер оставалось пару шагов, Олег догнал их, сжал Ольгин локоть и, видимо, желая оставить последнее слово за собой, процедил ей в затылок:
- И только вякни за столом! Говорить будем мы, а ты сиди и хлопай своими наращенными ресницами, - Ольга хотела было возмутиться, что у неё всё натуральное, но вовремя опомнилась, что она сейчас – Юлия, а за натуральность её той или иной части тела Ольга бы не поручилась.
Продюсер оказался обрюзгшим мужчиной лет глубоко за 50. Так глубоко, что, наверное, правильней было бы предположить, что ближе к 60. И только его огромные габариты каким-то непостижимым образом натягивали кожу на лице и других частях тела, как на барабане, от чего морщины удивительным образом разглаживались, являя миру мальчиша-плохиша на пенсии. Он прошелся сальным взглядом по Ольгиному наряду, чему-то одобрительно кивнул и даже попытался чуть приподняться на мягком диване, стараясь заглянуть в его глубокое, как синее море, декольте. Поймав волну озорства, которая, как Ольга думала, закончилась вместе с окончанием института, она призывно наклонилась, словно поправляя чулки, от чего глаза продюсера окончательно застряли в её вырезе, и резко поднялась. Лицо «мальчиша» перекосило от почти детской обиды, и быстрым движением пальцев, совершенно несвойственным его тучной фигуре, он что-то убрал из уголков губ. Ольга скуксилась, но вовремя отвернулась, сделав вид, что чихает, и уселась на диван поближе к своему «благоверному».
Продюсер, которого звали Аркадий, что-то долго и нудно вещал про то, что последние её концерты не собрали полный зал, что он терпит убытки и что, если она хочет и дальше быть в фаворе, то должна что-то предпринять.
- Например? – Ольга облизнула губы и наклонилась чуть вперед, от чего Аркаша тяжело задышал и влил в себя поспешно почти целый стакан холодной воды. Олег толкнул её в бок и почти одними губами повторил, что ей приказывали молчать. Девушке казалось, что она находится в каком-то театре абсурда, где она одновременно и главный герой и единственный зритель. Решив выждать паузу, она откинулась на спинку дивана и прикрыла свою шальную улыбку чашкой кофе, которую только что подали.
Олег и её отец наперегонки и на перебой в чем-то пытались увещевать Аркашу, в то время, как она был полностью поглощен тем, как Ольга пьет кофе. Она же, видя его реакцию, начала накручивать на палец выбившийся локон, потом вроде как случайно полезла в сумочку за телефоном. Все её движения были плавными, исполненными соблазна и волнения, от которого на лбу у Аркаши выступили мелкие капельки пота. Когда же в разговоре промелькнуло чарующее слово «контракт» вкупе с очередным упоминанием о падении её рейтинга, Ольга подалась вперед и, глядя Аркаше в глаза, томным голос произнесла:
- Простите, а разве в контракте не был оговорен минимально-допустимый процент спада, а так же форс-мажорные обстоятельства, связанные, например, с сезоном отпусков или старой программой? – Ольга подперла подбородок ладонью наслаждалась тишиной, которая обрушилась на их столик. Казалось, что и все вокруг вдруг замолчали, прислушиваясь к тому, о чем говорят эти трое. Олин отчим открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, Олег что-то еле-слышно бормотал себе под нос, уже больше не пытаясь ущипнуть Ольгу или как-то еще заставить её замолчать.
- Да, но.. – промямлил Аркаша.
- Так и что мы тут тогда обсуждаем? – Продолжала торжествовать вторую за вечер маленькую победу Ольга. – Если ваши вливания в меня предполагают дополнительные рекламные кампании, а так же, например, небольшое турне по близлежащим городам, то я бы на вашем месте бросила все силы туда, вместо того, чтобы высчитывать этот мизерный спад, о котором Вы нам вещаете. Ведь он же мизерный, да? Сколько? 3%? 5%?
- 4%, - запинаясь ответила Аркаша, растеряв былую спесь и уже не пожирая глазами её вырез, а точнее, то, что он пытался там разглядеть.
- Ну, вот и чудно! – Улыбаясь белозубой улыбкой, сказала Ольга, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за кофе. Но я хотела бы еще заехать в студию, чтобы повторить последнюю программу.
Ольга понимала, что её торжество временно, что через минуту-другую Олег и отчим очнутся и тогда ей будет несдобровать. Но пока у неё еще была эта пара минут, Ольга медленно, покачивая бедрами, прошла в выходу из ресторана, где, как она и предполагала, её догнали «её мужчины».
Олин отчим толкнул её в салон автомобиля, который всё это время ждал их около выхода, и только оказавшись вместе с ней внутри, разразился криками. Оля сидела молча, перебирая пальцами складки платья и молча слушала его тираду.
- Какого черта ты там устроила? – Уже по третьему кругу кричал Вячеслав Петрович, но девушка продолжала хранить молчание. – Ты тут партизана-то не строй из себя! Крылья-то быстро пообломаю, будешь ползать и просить прощения, - Ольга отмахнулась от слюны, которую он разбрызгивал вокруг себя в порыве злости. Даже Олег уже исподтишка протирал лацканы пиджака, а отчим всё кричал и кричал. Он грозил гиеной огненной, непонятно откуда и зачем взявшейся в душном салоне автомобиля, обещал оставить её без копейки и даже пророчил ей паперть и панель – насколько Ольга поняла, он еще не определился, что страшнее, поэтому, видимо, на всякий случай напророчил и то и другое. И чем больше он заводился и разгорался, тем смешнее он выглядел со стороны. В какой-то момент девушка поняла, что давить в себе смех ей становится всё тяжелее. И когда отчим в очередной раз пригрозил ей нищенской старостью, Ольга не выдержала, и её смех колокольчиком разлетелся по салону. Возможно, она ошиблась, и победа сегодня будет за ней. Маленькая, конечно, разовая, но такая сладкая, такая ощутимая. Оле казалось, что она держит в руках её пушистый хвост, готовый вот-вот вывернуться из её ладоней и ускользнуть к более успешным. Пока мужчины приходили в себя от её наглого и выходящего за привычные ИМ рамки её поведения, Ольга поняла, что ей надоело тут находиться. Она порадовалась тому, что салон был широким, и по нему вполне сносно можно было перемещаться, не прижимая колени к ушам. Дотянувшись рукой до дверцы, Ольга нащупала ручку, нажала на неё, и, почувствовав, что та поддалась, придвинулась к выходу, который по недосмотру ей оставили доступным.
- Да пошли Вы с вашей чертовой моралью! – Бросила она напоследок, и хлопнула дверцей автомобиля.
Всё познается в сравнении.
Ольге казалось немного странным, что никто не кинулся её догонять и водворять на место, но, с другой стороны, они же блюли имидж счастливой семьи, будь она неладна, и не в их интересах было устраивать публичные сцены. Она понимала, что сейчас «мяч на её стороне», но сколько продлится её иллюзорное везение, оставалось загадкой. Но пока.. она взмахнула рукой, словно вытряхивала из рукава козырь, и твердой походкой направилась по направлению ОТ этого дикого мира в лице её мужа и отчима.
Как, ну как она могла так ошибиться?! Почему не разглядела правду? Неужто зависть к чужому успеху настолько застлала ей глаза, что она не то, чтобы не хотела, но и даже не старалась увидеть истинное положение вещей. Теперь же, с высоту полученных знаний, она иначе смотрела и на Юлино улыбающееся лицо, и на безоблачное счастье, которое они так активно муссировали в СМИ. Да и на саму Юлию она смотрела совсем другими глазами. Её красавица сестра предстала в совсем другом, неприглядном для Ольге свете. Ей было жаль себя за то, что она так долго жила в мире выдуманных фантазий, напускной зависти, культа успешной жизни, не замечая ничего дальше своего носа. Но еще больше ей было жаль Юлию. Она живет в ЭТОМ постоянно, изо дня в день варится в презрении близких людей, которые по идее должны носить её на руках или на худой конец любить и оберегать, но делают всё с точностью до наоборот.
Ольга шла, не разбирая дороги, совершенно не понимая, куда она может податься с Юлиной внешностью. Она же узнаваема на каждом углу. Даже сейчас многие прохожие заинтересованно оборачивались ей вслед, а после начинали шептаться между собой. Пару раз до неё донеслись, отнесенные в сторону ветром, фразы, брошенные как бы вдруг: «Это она? Она-она! Смотри-ка одна, да на улицах города. И без охраны!» В последнем ей мерещилось ехидство, смешанное с завистью. Ей хотелось крикнуть им вдогонку: «Люди! Опомнитесь! Тут совершенно нечему завидовать! Каждый из вас в сто, тысячу раз счастливее этой девушки с обложки, которой вы так усердно поклоняетесь!» Но, конечно, она этого не сделала, только еще больше задумалась о том, как же потом НАСТОЯЩАЯ Юлия будет расхлебывать ту кашу, которую Ольга заварила?! Теперь ей уже не казалось странным, что она ходит по городу, оставляя позади себя шлейф из дорогих духов, что из витрин на неё смотрит красивая, но такая чужая женщина! Она очень ясно и четко в какой-то момент внутри себя уловила нереальность, а точнее, обратимость происходящего. Хотя, вопрос о том, что же потом будет делать Юлия, оставался открытым.
Чтобы избежать лишних взглядов и пересудов, Ольга свернула в самый тихий переулок, который смогла найти в бесконечных ответвлениях оживленной улицы и поймала попутку. Из салона раздолбанной девятки на неё смотрела небритая физиономия, которая с характерным акцентом поинтересовалась «эй, красавЫца, куда пАдвезти». «КрасавЫца» и сама не знала, куда ей, но всё же влезла в салон, поминутно отряхивая пыль, которая толстым слоем покрывала весь салон этого видавшего виды драндулета. Пока машина лихо лавировала в дневных пробках в центре города, Ольга вспомнила про парк на окраине, где она любила гулять с мамой, еще когда в их жизни не было ни Вячеслава Петровича с его командирскими замашками, ни Юлии. Собственно, и денег тогда не было, зато было их семейное, тихое и такое родное счастье с вечерним чаем на диване в гостиной, бывшей по совместительству спальней, когда Оля забавно морщась, макала сушку в горячий напиток, с телевизором, который транслировал какой-то вечерний фильм, с легким гулом чужих разговоров за открытым окном. Как она могла всё это забыть?! Боже! КАКАЯ она была тогда счастливая! В этом безоблачном, безденежном, но таком родном мире своего детства. В мире, где не было лжи, подсиживаний, предательства, измен, выгоды и всего того, в чем она сейчас варится ежедневно и еженощно. Ольга назвала водителю почти забытый адрес своего детства, и смахнув с щеки скатившуюся слезу, уставилась в окно на спешащий город.
Ольга не знала, сколько времени она бродила по дорожкам своего детства, она даже рискнула и подошла к дому, в котором когда жила с мамой, заглянула в окна на 4-ом этаже, улыбнулась льющемуся из них свету. Ей очень хотелось сказать маленькой девочке, которая там сейчас живет – а ей непременно казалось, что там живет девочка, - чтобы она никогда и не при каких обстоятельствах не забывала свое детств, чтобы пронесла его с собой через всю жизнь. Вместе с улыбками, вечерними посиделками, теплом маминых объятий, шепотом ветра за окном, который раздувает шторы, создавая иллюзию легкого бриза в отдельно-взятой квартире. Она потеряла счет минутам, разглядывая старый двор, покосившиеся лавочки, старушек на них, который, казалось, сидели тут вечно и еще пару вечностей будут являть собой миру нерушимость и незыблемость чужой молвы.
Когда Ольга очнулась от своих дум, город уже был укутан темной вуалью заката, терявшегося на горизонте. Из отрытых окон первых этажей доносились смех, звук работающего телевизора и манящие запахи семейных ужинов, которые смешивались на улице с ароматом зелени и последних цветов. Часы на телефоне показали 11 вечера. Ольга смотрела на улыбающуюся с экрана мобильного Юлию и чувствовала не проходящую последние несколько часов тоску по СВОЕЙ жизни. Хочет она того или нет, но нужно возвращаться «домой». В огромную, красивую, но такую пустую квартиру, в одинокую спальню с кроватью, обитаемой лишь с одной стороны, в холодные и бездушные помещения, где из тепла только пол с подогревом. Ольга снова поймала машину, снова осторожно уселась на потрепанное временем сидение, снова всю дорогу теперь уже обратно слушала бесконечную болтовню водителя с такими уже привычными слуху «эй», «да» и «пАслушай, красавЫца, штА такая грустная». У неё не было никакого желания изображать вежливость, поэтому она молча сидела сзади и смотрела на мелькающие за окном огни витрин. Город не спал, а, казалось, только набирал обороты. По тротуарам спешили люди, переливаясь нарядами и аксессуарами, бары и рестораны зазывали людей неоновыми вывесками.
Около дома Ольга замешкалась, пытаясь разглядеть свет в окнах и еще не зная, что её там ждет. Ключи бесшумно открыли замок, и она вошла в тихую и темную прихожую. Ни намека на свет и звук. Возможно, Олег спит уже или у своей «любимой женщины» остался. Сейчас ей было всё равно. И она с нескрываемым для себя удивлением вспоминала утренние обиды и вспышки ревности к совершенно по сути постороннему человеку. Даже не заходя в душ, хотя, тело и требовало настойчиво спасительной влаги, готовой смыть события сегодняшнего дня, Ольга бросила платье на стул около шкафа и нырнула под пуховое оделяло, предварительно заведя будильник на 7 утра. Сон пришел неожиданно, накрыв её теплой маминой рукой и тихим шепотом «Спи, дочка».
Часть 2 (подчасть 1 и 2)
Чужая жизнь.
Ситуация становилась всё запутанней и непонятней. Сказка, которую Ольга себе нарисовала за последние несколько лет, разбивалась вдребезги на каждом шагу, и она даже боялась представить, какие еще открытия её ждут!
Не зная, куда себя деть, Ольга бездумно открыла ноутбук, оставленный на барной стойке Олегом, и через мгновение экран засветился заставкой, отображая нагромождение ярлыков на рабочем столе. Боже, какой бардак! От увиденного она рефлекторно схватилась за голову, и не придумав ничего лучше, начала расставлять иконки в алфавитном порядке, периодически открывая папки, которые они за собой скрывали. Бесчисленное количество непонятных документов, принадлежащих скорее всего Олегу, так как ей сложно было представить свою сестру, работающую в Word или Excel. Папка с названием «Отпуск 2011» привлекла её внимание, суля под собой хоть какое-то объяснение поведению Олега, который в её представлении должен был носить Юлю на руках и сдувать с неё пылинки, но никак не бить её по рукам и повышать на неё голос. Каково же было её удивление, когда на фотографиях она увидела Олега в обнимку.. С ДРУГОЙ ЖЕНЩИНОЙ! На неё, улыбаясь и смеясь, смотрела полноватая миниатюрная блондинка, которая, по её мнению, не годилась Юлии даже в подметки! Здравый смысл вовсю противился тому факту, что Олег мог променять её красавицу сестру на этого коротконого карлика, но спорить с фотографиями было сложно. Вот она кормит голубей на площади Сан-Марко в Италии, вот они вместе в гондоле плывут на венецианским каналам, вот она пошловато ловит в ладонь заходящее солнце на фоне моста Риальто. Ольга помнила эти фотографии по дневнику своей сестры, который она время от времени просматривала, не желая даже себе признаться в том, что самым позорным образом подглядывает за жизнью своей сестры. Но ведь там везде была Юля, а тут.. тут была совершенно другая женщина! Как такое могло произойти? Неужели Юлия знала о романе своего мужа с другой женщиной? И не просто знала, а вместе с ними ездила в отпуск?! Это уже совсем не укладывалась в её воспаленном событиями мозге, и Ольга закрутила беспомощно головой в поисках спасения или забвения. Увидев за одной из кухонных дверец ряды бутылок, Ольга бросилась туда. Наливая во взятый с той же полки бокал внушительную порцию коньяка, Ольга чувствовала, как дрожат её руки. Что с ней происходит? Почему и откуда в ней взялась эта непонятная ревность? Или вместе с телом и жизнью ей перепали совершенно бесплатно и Юлины чувства?! Это звучало абсурдно, невозможно, немыслимо, но другого объяснения Ольга найти на могла! Она обессиленно опустилась на металлический стул, которые ровным полукругом стояли вокруг обеденного стола, и обхватила голову руками.
Не так, ох, не так она представляла себе жизнь своей сестры! Только что ей теперь делать с той информацией, которую она получила? Кому рассказать? Юлии? Смешно. Ведь это ОНА сейчас сидит на кухне и пьет с утра пораньше коньяк. Докатилась! Ольга крутила в руках бокала, подставляя его под яркие лучи солнца и наблюдая за игрой бликов на его гранях, когда в кармане её халата сначала завибрировал, а потом и запел мобильный. Чуть не расплескав янтарную жидкость на стол, Ольга нервно достала телефон и увидела на экране «Отец». Хоть что-то приятное за сегодняшнее утро! Она так разволновалась в предвкушении теплого и душевного разговора с «папой», что от неожиданности включила громкую связь, и подпрыгнула на стуле, в очередной раз больно ударившись, когда по кухне разлился густой голос её отчима.
- Ты проснулась уже? – ни тебе «здравствуйте», ни тебе «до свидания», и снова эти упрекающие и презрительные нотки, которые она уже слышала сегодня утром от Олега.
- Привет, пап, - радостно прощебетала в трубку Ольга, - да, уже проснулась, сижу, обдумываю сегодняшний распорядок дня. На том конце провода замолчали, словно она опять сказала что-то не то.
- Ты опять пила с утра пораньше? – Грозно прорычал в трубке олин отчим, ей даже на минуту показалось, что всего его 185 см роста нависли над кухонным столом и над ней, закрывая поступающий из окна свет. Ольга подозрительно покосилась на недопитый стакан коньяка, потом на трубку, из которой всё еще на неё зло дышал «папа», и легким движением руки спрятала бокал за салфетницу, стоявшую тут же, рядом.
- Нет, что ты! Что за грязные инсинуации в мой адрес?! – Излишне наигранно возмутилась Ольга.
- Что? Инсинуации? Ты где вычитала это слово? – Вячеслав Петрович насмешливы хмыкнул в трубку.
- Папа?? – Ольга опешила в который раз за утро и не знала, что говорить дальше.
- Что ты там мямлишь? Вообще, я звоню тебе напомнить про встречу в «Алтае» в три..
- Я знаю, мне Олег утром сказал.
- Олег? Давно это вы разговариваете по утрам? Впрочем, это не мое дело, - Ольга слышала, как он шелестит страницами ежедневника, что-то там сверяя или записывая.
- Мой водитель заберет тебя в два из «Фьюжена», постарайся хоть туда не опоздать, думаю, с учетом пробок, к трем ты успеешь. И да, - он выдержал паузу, за время которой Ольга передумала уже всё самое страшное, - будь на высоте сегодня, твой продюсер мне вчера звонил, и голос у него был недовольный. Сдается мне, нас сегодня собирают не для того, чтобы по головке гладить, - на этих словах он нажал «отбой», и Ольга даже не успела ничего сказать в ответ.
Она залпом допила оставшийся коньяк, поморщилась и уставилась в блик на окне. У неё вполне ощутимо кружилась голова, но она списывала всё на действие утренней порции коньяка. Кто бы мог подумать, что она будет пить с утра пораньше?! Но во всём этом был один плюс, она узнала, что «Фьюжен» - это название салона, где ей сегодня нужно будет наводить лоск. Теперь осталось дело за малым – узнать, насколько Юлия была записана.
В салоне трубку сняли на втором гудке. «Высший класс!» - восхитилась Ольга, вспоминая, как могла часами пытаться дозвониться в свою дешевую парикмахерскую. Правда, там была хорошая мастер, но это не умоляло остальных недостатков весьма посредственного заведения на окраине города, куда Ольга заглядывала раз в несколько месяцев, чтобы поддерживать свои волосы в подобающем виде.
- Здравствуйте, это Юлия.. – Ольга задумалась, как её сестру могли знать там: по фамилии отца? по фамилии мужа? по отчеству? просто по имени? Пока она перебирала в голове возможные варианта, трубка защебетала услужливым девичьим голосом.
- Здравствуйте, Юлия Вячеславовна! Мы звонили напомнить Вам, что Вы сегодня записаны на маникюр и педикюр на 10 утра, потом у Вас косметические процедуры с 12, а в 13 у Вас укладка у Илоны, - Ольга прям воочию видела, как девушка на том конце провода девушка стучала наманикюренным ноготком по столешнице, оповещая её – Юлия Вячеславовну – о сегодняшнем.
- Большое Вам спасибо! В 10 я буду у Вас!
Девушка в салоне, положив трубку, покрутила пальцем у виска. Её напарница, увидев её знак, хихикнула в кулак, а вслух шепотом спросила:
- Опять под шафе, да?
- Похоже на то, любезная дюже. Главное, чтобы она сегодня тут очередной дебош не устроила, после последнего раза пришлось стены перекрашивать в кабинете маникюра.
- Буйная однако. А на сцене прям Божий Одуванчик.
- Так то на сцене! – Первая девушка быстро свернула разговор, увидев приближающегося к их стойке администратора, и принялась усиленно перебирать лежавший бумажки, сортируя их по кучкам.
Теперь Ольге значительно полегчало. То ли вином тому был коньяк, то ли первая за всё утро порция вменяемой информации. Пробить адрес салона в интернете – дело одной минуты. Потом она вызовет такси, и всего делов. Ан нет, не всего! Еще нужно выбрать платье. «Папа» сказал, что нужно что-то особенное. Знать бы еще, что в его понимании «особенное»?! Или что в понимании Юлии «особенное». Она могла биться об заклад, что её вкус в любом случае будет где-то далеко от того, что от неё ждут.
Помощь пришла с неожиданной стороны. В тот момент, когда Ольга с упоением разглядывала полный всевозможной одежды Юлин шкаф, зазвонил домофон. «Бог ты мой! Кого еще принесло с утра пораньше?!» Время 8 утра, а у неё было уже два телефонных разговора, и три тысячи мегабайт информации, с которой она пока не знала, что сделать. Ольга смотрела в экран видеофона на молодого человека, который мялся у дверей подъезда. Потыкавшись для гарантии во все кнопки, в какой-то момент она услышала голос снизу:
- Здравствуйте! Доставка из ателье, - юноша выглядел очень смешно с такого ракурса – как маленький гномик, сходство с которым добавляло искажение камеры.
- Минутку, открываю, - еще пара неудачных манипуляций, и писк из видеофона возвестил Ольгу о том, что дверь всё же открылась. Она заранее открыла обе входных двери и приготовилась ждать. Через пару минут в конце длинного коридора появился силуэт, который приближался и приближался с каждым шагом. Наконец она увидела молодого человека не старше 22-24 лет с большим чехлом в руках.
- Как просили, Юлия Вячеславовна. Платье ушито, подшито и подогнано, - с этими словами она протянул ей чехол и быстро ретировался. Ольга даже не успела спросить, должна ли она что-то за доставку, но судя по поспешным действиям посыльного, ничего.
Ну что ж, утро перестает быть томным и печальным. Ольга обхватила посылку обеими руками и побежала в спальню. Там она достала платье и разложила его на наспех прибранной кровати.
- Боже.. – Выдохнула девушка, разглядывая это необыкновенное творение рук человека, - ну что же, папа, ты просил, чтобы я была на высоте, я буду не высоте! – С этими словами она спрятала платье обратно, достала из шкафа брючный костюм, который приглядела до этого, и пошла в сторону ванной, решив, что в такси она позвонит, отмокая в душистой пене.
Пока наливалась вода, Ольга поняла, что не знает, на какой адрес вызывать такси и снова чуть было не впала в панику, но вовремя вспомнила о платье, которое ей только что доставили. Любая уважающая себе фирма прикрепит к посылке бланк с адресом доставки. Ольга прошлепала быстро обратно в спальню, схватила чехол и – о чудо! – эта фирма явно себя уважала!
- Не так уж тяжело быть тобой, моя дорогая сестричка, - сказала девушка своему отражению в зеркале, погружая великолепное тело в пенную ванну.
Такси прибыло ровно в 9:30. К этому моменту Ольга была полностью готова, оставив лицо без косметики. Тратить время на макияж не хотелось, тем более, когда его должны были сделать в салоне. Подхватив чехол с платьем, она вышла из дома, закрыв дверь ключами, найденными в Юлиной сумочке.
4 часа пролетели незаметно. Ольга и не знала, что в салоне можно проводить столько времени. Мастера пилили, шкрябали, полировали, массажировали её со всех мыслимых и немыслимых сторон. Сотрудницы салона время от времени подходили к ней уточнить, не нужно ли ей чего, и Ольга каждый раз отвечала отказом. Девушки за стойкой уже откровенно шептались, обсуждая сегодняшнее поведение «Звезды», а Оля всё никак не могла понять, почем с ней так все носятся, заглядывают ей в рот, ловят каждое её слово, и списывала всё на Юлину известность. К двум часам визажист в очередной раз поправила ей макияж, сдувая пудру с кисточки, заправила выбившийся локон и помогла ей влезть в платье. В 14:05 Ольга вышла из салона в полной боевой готовности, помахав на прощанье рукой девочкам с ресепшена. В который раз за день они переглянулись, но ответили ей легким движением кисти.
На входе в «Алтай» уже стоял Олег и её «отец». Олег помог ей выйти из машины, поцеловал в шею и прижал к себе. Ольга счастливо зажмурилась и прильнула к нему всем телом.
- Не переигрывай, - шепнул ей на ухо Олег, - и не нужно прижиматься ко мне так, как будто я спасательный круг!
Эйфория улетучилась за сотые доли секунды, Ольга поникла, уголки губ поползли обиженно вниз.
- Эй! – Больно ткнул её в бок «муж», - ты чего это удумала? Улыбайся! Ты же не хочешь, чтобы я тебе еще пару синяков на руках поставил? – Прошипел Олег ей в ухо, ущипнув её за локоть.
Ольга натянула на лицо самую очаровательную из своих улыбок, взяла Олега под руку, и так они и вошли втроем в за ресторана. «Завтра в очередном журнале появится её очередное фото, где она будет счастливо улыбаться в окружении мужа и отца», - ехидно подумала Ольга, наступив Олегу каблуком на ногу. Просто так, из вредности, как она любила говорить. Олег метнул на неё озлобленный взгляд, Ольга же в ответ поднялась на цыпочки и поцеловала его в нос:
- Не серчай, милый, мы на людях, - прошептала девушка ему в ухо и тут же ретировалась, предоставив ему самостоятельно стирать с носа свою губную помаду. Она слышала за спиной его чертыханья и улыбалась тому, что смогла хоть немного поставить его на место. Конечно, это пустые барахтанья, и партия в любом случае будет на его стороне, но Ольга не могла отказать себе в этой маленькой шалости. Когда до столика, где сидел продюсер оставалось пару шагов, Олег догнал их, сжал Ольгин локоть и, видимо, желая оставить последнее слово за собой, процедил ей в затылок:
- И только вякни за столом! Говорить будем мы, а ты сиди и хлопай своими наращенными ресницами, - Ольга хотела было возмутиться, что у неё всё натуральное, но вовремя опомнилась, что она сейчас – Юлия, а за натуральность её той или иной части тела Ольга бы не поручилась.
Продюсер оказался обрюзгшим мужчиной лет глубоко за 50. Так глубоко, что, наверное, правильней было бы предположить, что ближе к 60. И только его огромные габариты каким-то непостижимым образом натягивали кожу на лице и других частях тела, как на барабане, от чего морщины удивительным образом разглаживались, являя миру мальчиша-плохиша на пенсии. Он прошелся сальным взглядом по Ольгиному наряду, чему-то одобрительно кивнул и даже попытался чуть приподняться на мягком диване, стараясь заглянуть в его глубокое, как синее море, декольте. Поймав волну озорства, которая, как Ольга думала, закончилась вместе с окончанием института, она призывно наклонилась, словно поправляя чулки, от чего глаза продюсера окончательно застряли в её вырезе, и резко поднялась. Лицо «мальчиша» перекосило от почти детской обиды, и быстрым движением пальцев, совершенно несвойственным его тучной фигуре, он что-то убрал из уголков губ. Ольга скуксилась, но вовремя отвернулась, сделав вид, что чихает, и уселась на диван поближе к своему «благоверному».
Продюсер, которого звали Аркадий, что-то долго и нудно вещал про то, что последние её концерты не собрали полный зал, что он терпит убытки и что, если она хочет и дальше быть в фаворе, то должна что-то предпринять.
- Например? – Ольга облизнула губы и наклонилась чуть вперед, от чего Аркаша тяжело задышал и влил в себя поспешно почти целый стакан холодной воды. Олег толкнул её в бок и почти одними губами повторил, что ей приказывали молчать. Девушке казалось, что она находится в каком-то театре абсурда, где она одновременно и главный герой и единственный зритель. Решив выждать паузу, она откинулась на спинку дивана и прикрыла свою шальную улыбку чашкой кофе, которую только что подали.
Олег и её отец наперегонки и на перебой в чем-то пытались увещевать Аркашу, в то время, как она был полностью поглощен тем, как Ольга пьет кофе. Она же, видя его реакцию, начала накручивать на палец выбившийся локон, потом вроде как случайно полезла в сумочку за телефоном. Все её движения были плавными, исполненными соблазна и волнения, от которого на лбу у Аркаши выступили мелкие капельки пота. Когда же в разговоре промелькнуло чарующее слово «контракт» вкупе с очередным упоминанием о падении её рейтинга, Ольга подалась вперед и, глядя Аркаше в глаза, томным голос произнесла:
- Простите, а разве в контракте не был оговорен минимально-допустимый процент спада, а так же форс-мажорные обстоятельства, связанные, например, с сезоном отпусков или старой программой? – Ольга подперла подбородок ладонью наслаждалась тишиной, которая обрушилась на их столик. Казалось, что и все вокруг вдруг замолчали, прислушиваясь к тому, о чем говорят эти трое. Олин отчим открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, Олег что-то еле-слышно бормотал себе под нос, уже больше не пытаясь ущипнуть Ольгу или как-то еще заставить её замолчать.
- Да, но.. – промямлил Аркаша.
- Так и что мы тут тогда обсуждаем? – Продолжала торжествовать вторую за вечер маленькую победу Ольга. – Если ваши вливания в меня предполагают дополнительные рекламные кампании, а так же, например, небольшое турне по близлежащим городам, то я бы на вашем месте бросила все силы туда, вместо того, чтобы высчитывать этот мизерный спад, о котором Вы нам вещаете. Ведь он же мизерный, да? Сколько? 3%? 5%?
- 4%, - запинаясь ответила Аркаша, растеряв былую спесь и уже не пожирая глазами её вырез, а точнее, то, что он пытался там разглядеть.
- Ну, вот и чудно! – Улыбаясь белозубой улыбкой, сказала Ольга, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за кофе. Но я хотела бы еще заехать в студию, чтобы повторить последнюю программу.
Ольга понимала, что её торжество временно, что через минуту-другую Олег и отчим очнутся и тогда ей будет несдобровать. Но пока у неё еще была эта пара минут, Ольга медленно, покачивая бедрами, прошла в выходу из ресторана, где, как она и предполагала, её догнали «её мужчины».
Олин отчим толкнул её в салон автомобиля, который всё это время ждал их около выхода, и только оказавшись вместе с ней внутри, разразился криками. Оля сидела молча, перебирая пальцами складки платья и молча слушала его тираду.
- Какого черта ты там устроила? – Уже по третьему кругу кричал Вячеслав Петрович, но девушка продолжала хранить молчание. – Ты тут партизана-то не строй из себя! Крылья-то быстро пообломаю, будешь ползать и просить прощения, - Ольга отмахнулась от слюны, которую он разбрызгивал вокруг себя в порыве злости. Даже Олег уже исподтишка протирал лацканы пиджака, а отчим всё кричал и кричал. Он грозил гиеной огненной, непонятно откуда и зачем взявшейся в душном салоне автомобиля, обещал оставить её без копейки и даже пророчил ей паперть и панель – насколько Ольга поняла, он еще не определился, что страшнее, поэтому, видимо, на всякий случай напророчил и то и другое. И чем больше он заводился и разгорался, тем смешнее он выглядел со стороны. В какой-то момент девушка поняла, что давить в себе смех ей становится всё тяжелее. И когда отчим в очередной раз пригрозил ей нищенской старостью, Ольга не выдержала, и её смех колокольчиком разлетелся по салону. Возможно, она ошиблась, и победа сегодня будет за ней. Маленькая, конечно, разовая, но такая сладкая, такая ощутимая. Оле казалось, что она держит в руках её пушистый хвост, готовый вот-вот вывернуться из её ладоней и ускользнуть к более успешным. Пока мужчины приходили в себя от её наглого и выходящего за привычные ИМ рамки её поведения, Ольга поняла, что ей надоело тут находиться. Она порадовалась тому, что салон был широким, и по нему вполне сносно можно было перемещаться, не прижимая колени к ушам. Дотянувшись рукой до дверцы, Ольга нащупала ручку, нажала на неё, и, почувствовав, что та поддалась, придвинулась к выходу, который по недосмотру ей оставили доступным.
- Да пошли Вы с вашей чертовой моралью! – Бросила она напоследок, и хлопнула дверцей автомобиля.
Всё познается в сравнении.
Ольге казалось немного странным, что никто не кинулся её догонять и водворять на место, но, с другой стороны, они же блюли имидж счастливой семьи, будь она неладна, и не в их интересах было устраивать публичные сцены. Она понимала, что сейчас «мяч на её стороне», но сколько продлится её иллюзорное везение, оставалось загадкой. Но пока.. она взмахнула рукой, словно вытряхивала из рукава козырь, и твердой походкой направилась по направлению ОТ этого дикого мира в лице её мужа и отчима.
Как, ну как она могла так ошибиться?! Почему не разглядела правду? Неужто зависть к чужому успеху настолько застлала ей глаза, что она не то, чтобы не хотела, но и даже не старалась увидеть истинное положение вещей. Теперь же, с высоту полученных знаний, она иначе смотрела и на Юлино улыбающееся лицо, и на безоблачное счастье, которое они так активно муссировали в СМИ. Да и на саму Юлию она смотрела совсем другими глазами. Её красавица сестра предстала в совсем другом, неприглядном для Ольге свете. Ей было жаль себя за то, что она так долго жила в мире выдуманных фантазий, напускной зависти, культа успешной жизни, не замечая ничего дальше своего носа. Но еще больше ей было жаль Юлию. Она живет в ЭТОМ постоянно, изо дня в день варится в презрении близких людей, которые по идее должны носить её на руках или на худой конец любить и оберегать, но делают всё с точностью до наоборот.
Ольга шла, не разбирая дороги, совершенно не понимая, куда она может податься с Юлиной внешностью. Она же узнаваема на каждом углу. Даже сейчас многие прохожие заинтересованно оборачивались ей вслед, а после начинали шептаться между собой. Пару раз до неё донеслись, отнесенные в сторону ветром, фразы, брошенные как бы вдруг: «Это она? Она-она! Смотри-ка одна, да на улицах города. И без охраны!» В последнем ей мерещилось ехидство, смешанное с завистью. Ей хотелось крикнуть им вдогонку: «Люди! Опомнитесь! Тут совершенно нечему завидовать! Каждый из вас в сто, тысячу раз счастливее этой девушки с обложки, которой вы так усердно поклоняетесь!» Но, конечно, она этого не сделала, только еще больше задумалась о том, как же потом НАСТОЯЩАЯ Юлия будет расхлебывать ту кашу, которую Ольга заварила?! Теперь ей уже не казалось странным, что она ходит по городу, оставляя позади себя шлейф из дорогих духов, что из витрин на неё смотрит красивая, но такая чужая женщина! Она очень ясно и четко в какой-то момент внутри себя уловила нереальность, а точнее, обратимость происходящего. Хотя, вопрос о том, что же потом будет делать Юлия, оставался открытым.
Чтобы избежать лишних взглядов и пересудов, Ольга свернула в самый тихий переулок, который смогла найти в бесконечных ответвлениях оживленной улицы и поймала попутку. Из салона раздолбанной девятки на неё смотрела небритая физиономия, которая с характерным акцентом поинтересовалась «эй, красавЫца, куда пАдвезти». «КрасавЫца» и сама не знала, куда ей, но всё же влезла в салон, поминутно отряхивая пыль, которая толстым слоем покрывала весь салон этого видавшего виды драндулета. Пока машина лихо лавировала в дневных пробках в центре города, Ольга вспомнила про парк на окраине, где она любила гулять с мамой, еще когда в их жизни не было ни Вячеслава Петровича с его командирскими замашками, ни Юлии. Собственно, и денег тогда не было, зато было их семейное, тихое и такое родное счастье с вечерним чаем на диване в гостиной, бывшей по совместительству спальней, когда Оля забавно морщась, макала сушку в горячий напиток, с телевизором, который транслировал какой-то вечерний фильм, с легким гулом чужих разговоров за открытым окном. Как она могла всё это забыть?! Боже! КАКАЯ она была тогда счастливая! В этом безоблачном, безденежном, но таком родном мире своего детства. В мире, где не было лжи, подсиживаний, предательства, измен, выгоды и всего того, в чем она сейчас варится ежедневно и еженощно. Ольга назвала водителю почти забытый адрес своего детства, и смахнув с щеки скатившуюся слезу, уставилась в окно на спешащий город.
Ольга не знала, сколько времени она бродила по дорожкам своего детства, она даже рискнула и подошла к дому, в котором когда жила с мамой, заглянула в окна на 4-ом этаже, улыбнулась льющемуся из них свету. Ей очень хотелось сказать маленькой девочке, которая там сейчас живет – а ей непременно казалось, что там живет девочка, - чтобы она никогда и не при каких обстоятельствах не забывала свое детств, чтобы пронесла его с собой через всю жизнь. Вместе с улыбками, вечерними посиделками, теплом маминых объятий, шепотом ветра за окном, который раздувает шторы, создавая иллюзию легкого бриза в отдельно-взятой квартире. Она потеряла счет минутам, разглядывая старый двор, покосившиеся лавочки, старушек на них, который, казалось, сидели тут вечно и еще пару вечностей будут являть собой миру нерушимость и незыблемость чужой молвы.
Когда Ольга очнулась от своих дум, город уже был укутан темной вуалью заката, терявшегося на горизонте. Из отрытых окон первых этажей доносились смех, звук работающего телевизора и манящие запахи семейных ужинов, которые смешивались на улице с ароматом зелени и последних цветов. Часы на телефоне показали 11 вечера. Ольга смотрела на улыбающуюся с экрана мобильного Юлию и чувствовала не проходящую последние несколько часов тоску по СВОЕЙ жизни. Хочет она того или нет, но нужно возвращаться «домой». В огромную, красивую, но такую пустую квартиру, в одинокую спальню с кроватью, обитаемой лишь с одной стороны, в холодные и бездушные помещения, где из тепла только пол с подогревом. Ольга снова поймала машину, снова осторожно уселась на потрепанное временем сидение, снова всю дорогу теперь уже обратно слушала бесконечную болтовню водителя с такими уже привычными слуху «эй», «да» и «пАслушай, красавЫца, штА такая грустная». У неё не было никакого желания изображать вежливость, поэтому она молча сидела сзади и смотрела на мелькающие за окном огни витрин. Город не спал, а, казалось, только набирал обороты. По тротуарам спешили люди, переливаясь нарядами и аксессуарами, бары и рестораны зазывали людей неоновыми вывесками.
Около дома Ольга замешкалась, пытаясь разглядеть свет в окнах и еще не зная, что её там ждет. Ключи бесшумно открыли замок, и она вошла в тихую и темную прихожую. Ни намека на свет и звук. Возможно, Олег спит уже или у своей «любимой женщины» остался. Сейчас ей было всё равно. И она с нескрываемым для себя удивлением вспоминала утренние обиды и вспышки ревности к совершенно по сути постороннему человеку. Даже не заходя в душ, хотя, тело и требовало настойчиво спасительной влаги, готовой смыть события сегодняшнего дня, Ольга бросила платье на стул около шкафа и нырнула под пуховое оделяло, предварительно заведя будильник на 7 утра. Сон пришел неожиданно, накрыв её теплой маминой рукой и тихим шепотом «Спи, дочка».
