Элеонора. Воспоминания. Часть 15.
Aug. 7th, 2013 12:33 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lyu_sannaТа-да-дам! Свершилось чудо! Ну, мое личное маленькое чудо! Я наконец-то сдвинулась с мертвой точки, и эта "противная" девчонка поведала мне, а заодно и вам, кусочек своей тайны)
Начало..
Воспоминания. Часть 1.
Воспоминания. Часть 2.
Воспоминания. Часть 3.
Воспоминания. Часть 4.
Воспоминания. Часть 5.
Воспоминания. Часть 6.
Воспоминания. Часть 7.
Воспоминания. Часть 8.
Воспоминания. Часть 9.
Воспоминания. Часть 10.
Воспоминания. Часть 11.
Воспоминания. Часть 12.
Воспоминания. Часть 13.
Воспоминания. Часть 14.
Эля бежала по институтскому коридору так, словно за ней гнались призраки. Отчасти так и было. Но лишь отчасти. Не замечая, как от неё в сторону шарахаются учащиеся, которые в этот час в большом количестве вывалили из аудиторий, она неслась по коридору, да конца не осознавая, куда она бежит и зачем. Учебный год подходил к концу, и всё чаще в коридорах и рекреациях можно было видеть группки студентов, которые возбужденно обсуждали приближающиеся зачеты и сессию. Вот и сейчас ей оборачивались вслед, кто-то крутил пальцем у виска, а кто-то проворно отскакивал в сторону, дабы не попасться под её горячую руки и сейчас ещё и ноги.
Эля с самого начала слыла в институте странной и немного дикой. С ней мало, кто общался, да и сама она не сильно стремилась заводить друзей. Ей вполне хватало ежемесячных встреч с Ольгой и Натальей (когда у тех было время). В остальном она не считала нужным обзаводиться "жилетками" или самой выступать в этой роли. Девочки на переменах сбивались в стайки, обсуждая чей-то очередной роман или выдумывая свой собственный, дабы не упасть в грязь лицом перед одногруппницами. И что хуже - перед одногруппниками. Эле все это было немного забавно, но по большей части скучно, так как все ее сверстники были либо прыщавыми юнцами, которые жались по стенам, исподлобья разглядывая девочек в разноцветных нарядах, либо изображали из себя крутых мачо, отборно матерясь в кулуарах института и сплевывая при этом себе под ноги, от одного взгляда на которых ей хотелось противно смеяться в кулак. Но чтобы не усложнять жизнь ни себе, ни окружающим, она все больше молчала, после занятий где-то пропадала, а вечерами сидела за учебниками и лекциями, все больше открывая для себя миры, которые можно создавать при помощи букв и цифр.
Если бы не её беспокойные ночи, она даже была бы счастлива. Но в её мире всегда было место какому-нибудь "но", которое было в состоянии свести на нет все старания и усилия жить жизнь обычной девушки на пороге своего 18-летия.
Оказавшись на улице, Эля вдохнула полной грудью теплый майский воздух, в котором смешались запахи солнца, свежескошенной травы на газонах и сирени. С сиренью у нее всегда ассоциировалось начало лето, когда она начинала предвкушать каникулы, поездки с родителями на море или просто кучу свободного времени, когда можно гулять, смеяться и несколько месяцев ни о чем не думать, наслаждаясь теплом и солнцем. Отдышавшись, она посмотрела по сторонам, отметила количество студентов, которые уютно расположились прям на газонах, подстелив на не до конца прогретую землю куртки, парочки, которые с присущим только юности и весне откровением ворковали под редкими липами, и на минуту поймала себя на том, что хочет оказаться среди толпы, где она будет своей, где с ней будут шутить, где можно смеяться, можно быть собой, можно быть юной и беззаботной. Сейчас за неё думал её страх и не желание оставаться наедине со своими мыслями и новым знанием, которым с ней поделилась Алина. Пробормотав в очередной раз себе под нос: "Она блефует", - Эля уверенно зашагала в сторону дороги, по пути еще раз посмотрев на маленькие и большие группки молодежи тут и там и проглотив предательский комок в горле.
Когда здание института окончательно скрылось за ветвями деревьев, она наконец-то немного расслабилась и сбавила шаг. Собственно, она изначально убегала лишь от самой себя, боясь остановиться даже на мгновение, чтобы не столкнуться лицом к лицу со своими призраками. Петляя по узким улочками, она сворачивала то направо, то налево, словно путала следы, хотя, понимала, что никто не будет её преследовать. Это по меньшей мере глупо и неразумно. Да, Алина была эгоистичной и местами даже резкой и капризной, но она не была глупой. И если она что-то и задумала, то уж точно не погоню. Эля усмехнулась своим нелепым мыслям - вот, до чего её довел страх, - и наконец остановилась. Она стояла посреди совершенно незнакомого двора, более того, название улицы, которое она прочитала на выцветшей с годами табличке на углу старого двухэтажного дома, ей ни о чем не говорило. Заблудиться она не боялась, так как Областной Центр в любом случае был не таким большим, а вот возвращаться в темноте по незнакомым улицам в общежитие ей совсем не хотелось. Но конкретно сейчас она предпочла бы сесть в тени какого-нибудь раскидистого дерева и спокойно всё обдумать. Заприметив слева от себя площадку, лавочку и огромное дерево - всё, как по заказу, - она блаженно улыбнулась. Двор был очень маленьким и необыкновенно уютным и чем-то напоминал её собственный, в котором она провела всё свое детство, только был более камерным. Четыре дома образовывали нечто вроде колодца, посреди которого с одной стороны была небольшая спортивная площадка с миниатюрным футбольным полем, за которым виднелись верёвки, натянутые между деревьев, а с другой стороны - детская площадка с маленькой песочницей, на бортике которой лежали забытые совочки, формочки и машинки, с такими знакомыми ей с детства качелями-солнышко и "паутинкой", на которой она провела бОльшую часть своего свободного детского времени.
Эля поправила сумку на плече и прошла к щербатой скамейке по узкой тропинке, усыпанной песком. Глядя на то, каким неровным слоем он лежал, она предположила, что песок насыпали дети. Краска на лавочке кое-где облупилась, открывая взору старые доски. На минуту Эля подумала, что эту лавочку кто-то сделал своими руками. Её предположение подтвердилось, когда она увидела, что все дощечки, из которых были сделаны спинка и сидение, разной длины, а вместо ножек у неё старые диски от колес. Усевшись на это творение рук человеческих, Эля блаженно откинулась на неровную спинку и уткнулась глазами в густую крону тополя. До июня - месяца пуха - еще было достаточно далеко, так что она с большим удовольствием вдыхала запах листвы.
Эля снова и снова прокручивала в голове сегодняшний разговор с Алиной, стараясь теперь уже трезво и спокойно оценить степень ущерба, который ей могли бы причинить слухи. С одной стороны многие и без того считали ее ненормальной просто потому, что она не участвовала в общих гуляньях, не пила вместе со всеми водку после занятий, не ругалась матом и не старалась никому понравиться. Чтобы Алина не рассказала их одногруппникам, они не станут после этого относиться к ней лучше или хуже. В этом Эля была уверена наверняка. Но всегда оставалась мама. Да, их маленький городок находился на расстоянии почти 30 километров от Областного Центра, но общее количество проживающих людей и тут, и там, а так же тот факт, что её семья, благодаря отцу, некоторым образом входила в конклав "сильных мира сего", давал ей основания предположить, что информация до её матери дойдет быстрее, чем она успеет набрать номер её мобильного. Да и что она скажет? Что не может поладить с одногруппниками? Что не дала кому-то списать лекции? Бред! Эля прекрасно понимала, что мама скорее поверит в те слухи, что до неё дойдут, чем в то, что Эля просто не может найти с кем-то общий язык. Да и поверить в это ей будет просто, возможно, даже очень просто.
Эля достала из сумки плеер, наушники, промотала композиции и найдя то, что искала, снова погрузилась в свои мысли. Когда в ее голове стала разливаться органная музыка группы "Enigma", Эля немного расслабилась. Теперь ей уже всё произошедшее не казалось таким безумным и плачевным. Оставалось решить проблему с мамой и можно будет дальше спать спокойно. На этой мысли она грустно ухмыльнулась сама себе. Она давно уже не спит спокойно. По меньшей мере год. Её сны спутаны, печальны, порой тоскливы и полны чужого горя, от которого она никак не могла избавиться. Для Эли стало откровением, что она говорит во сне. Тем более, о таких вещах, о которых никому знать не нужно. Она вспоминала свои последние ночи, полные чужих слез, чужой трагедии, и её сердце по новой сжималось от невозможности помочь тем, о ком она даже не знала, но чьи драматические судьбы разворачивались на арене её сновидений.
Сквозь орган и звуки фортепьяно в её мысли ворвалось чье-то навязчивое бормотание. Эля открыла глаза и увидела мальчика лет 5-6, который задумчиво водил машинкой по бортику песочницы и что-то бубнил про себя. Она огляделась по сторонам в поисках его родителей, но никого не увидела. Это было странно, но тем не менее достаточно типично для их местности. Практически безмятежная атмосфера городка не только позволяла заходить по-соседски за солью и спичками, но так же оставлять без присмотра детей, так как в каждом дворе была своя Мафра Петровна, которая, мало того, что всегда обитала на первом этаже, так и проводила весь свой день глядя не в телевизор, а в окно. Хотя, казалось бы, за чем тут у них наблюдать? Абсолютно тихая и спокойная провинциальная жизнь, в которой никогда ничего не происходило. А любая семейная ссора даже кухонного масштаба тут же становилась достоянием общественности. Да, скука – такое дело, когда интересным становится даже сколько раз соседка стирает в день, а сосед – выгуливает собаку.
Эля еще раз на всякий случай обернулась в поисках его матери, а потом прислушалась к тому, что бормочет мальчик. Что-то в его словах показалось ей настолько знакомым, что она окончательно извлекла наушники из ушей, выключила музыку, чтобы та не доносилась даже из спрятанных в маленьком поролоне динамиков, и чуть подвинулась вперед на лавочке, чтобы лучше слышать.
- Почему ты так сделал? Без тебя стало очень тихо, а мама постоянно плачет, - продолжая ездить маленьким пластиковым грузовичком, шептал себе под нос мальчик. Эля вздрогнула от этих слов и, даже не опасаясь того, что сейчас из какого-нибудь окна высунется «Марфа Петровна», чтобы задать ей кучу ненужных вопросов, переместилась с лавочки к песочнице.
- Все говорят, что так вышло, но без тебя всё равно грустно, и никто со мной больше не играет, - продолжал бубнить мальчик. Он говорил настолько тихо, что даже сидя рядом с ним, Эле приходилось прислушиваться, чтобы разобрать слова. Более того, он совершенно не обращал внимание на то, что кто-то появился рядом с ним. И только тогда, когда она поставила свою руку на пути движения его машинки, мальчик поднял на неё полные грусти и тоски глаза. И в этот момент Эля его вспомнила! Картинки замелькали в её голове с поразительной четкостью, сменяя одна другую, от чего она чуть не потеряла сознание.
Начало..
Воспоминания. Часть 1.
Воспоминания. Часть 2.
Воспоминания. Часть 3.
Воспоминания. Часть 4.
Воспоминания. Часть 5.
Воспоминания. Часть 6.
Воспоминания. Часть 7.
Воспоминания. Часть 8.
Воспоминания. Часть 9.
Воспоминания. Часть 10.
Воспоминания. Часть 11.
Воспоминания. Часть 12.
Воспоминания. Часть 13.
Воспоминания. Часть 14.
Эля бежала по институтскому коридору так, словно за ней гнались призраки. Отчасти так и было. Но лишь отчасти. Не замечая, как от неё в сторону шарахаются учащиеся, которые в этот час в большом количестве вывалили из аудиторий, она неслась по коридору, да конца не осознавая, куда она бежит и зачем. Учебный год подходил к концу, и всё чаще в коридорах и рекреациях можно было видеть группки студентов, которые возбужденно обсуждали приближающиеся зачеты и сессию. Вот и сейчас ей оборачивались вслед, кто-то крутил пальцем у виска, а кто-то проворно отскакивал в сторону, дабы не попасться под её горячую руки и сейчас ещё и ноги.
Эля с самого начала слыла в институте странной и немного дикой. С ней мало, кто общался, да и сама она не сильно стремилась заводить друзей. Ей вполне хватало ежемесячных встреч с Ольгой и Натальей (когда у тех было время). В остальном она не считала нужным обзаводиться "жилетками" или самой выступать в этой роли. Девочки на переменах сбивались в стайки, обсуждая чей-то очередной роман или выдумывая свой собственный, дабы не упасть в грязь лицом перед одногруппницами. И что хуже - перед одногруппниками. Эле все это было немного забавно, но по большей части скучно, так как все ее сверстники были либо прыщавыми юнцами, которые жались по стенам, исподлобья разглядывая девочек в разноцветных нарядах, либо изображали из себя крутых мачо, отборно матерясь в кулуарах института и сплевывая при этом себе под ноги, от одного взгляда на которых ей хотелось противно смеяться в кулак. Но чтобы не усложнять жизнь ни себе, ни окружающим, она все больше молчала, после занятий где-то пропадала, а вечерами сидела за учебниками и лекциями, все больше открывая для себя миры, которые можно создавать при помощи букв и цифр.
Если бы не её беспокойные ночи, она даже была бы счастлива. Но в её мире всегда было место какому-нибудь "но", которое было в состоянии свести на нет все старания и усилия жить жизнь обычной девушки на пороге своего 18-летия.
Оказавшись на улице, Эля вдохнула полной грудью теплый майский воздух, в котором смешались запахи солнца, свежескошенной травы на газонах и сирени. С сиренью у нее всегда ассоциировалось начало лето, когда она начинала предвкушать каникулы, поездки с родителями на море или просто кучу свободного времени, когда можно гулять, смеяться и несколько месяцев ни о чем не думать, наслаждаясь теплом и солнцем. Отдышавшись, она посмотрела по сторонам, отметила количество студентов, которые уютно расположились прям на газонах, подстелив на не до конца прогретую землю куртки, парочки, которые с присущим только юности и весне откровением ворковали под редкими липами, и на минуту поймала себя на том, что хочет оказаться среди толпы, где она будет своей, где с ней будут шутить, где можно смеяться, можно быть собой, можно быть юной и беззаботной. Сейчас за неё думал её страх и не желание оставаться наедине со своими мыслями и новым знанием, которым с ней поделилась Алина. Пробормотав в очередной раз себе под нос: "Она блефует", - Эля уверенно зашагала в сторону дороги, по пути еще раз посмотрев на маленькие и большие группки молодежи тут и там и проглотив предательский комок в горле.
Когда здание института окончательно скрылось за ветвями деревьев, она наконец-то немного расслабилась и сбавила шаг. Собственно, она изначально убегала лишь от самой себя, боясь остановиться даже на мгновение, чтобы не столкнуться лицом к лицу со своими призраками. Петляя по узким улочками, она сворачивала то направо, то налево, словно путала следы, хотя, понимала, что никто не будет её преследовать. Это по меньшей мере глупо и неразумно. Да, Алина была эгоистичной и местами даже резкой и капризной, но она не была глупой. И если она что-то и задумала, то уж точно не погоню. Эля усмехнулась своим нелепым мыслям - вот, до чего её довел страх, - и наконец остановилась. Она стояла посреди совершенно незнакомого двора, более того, название улицы, которое она прочитала на выцветшей с годами табличке на углу старого двухэтажного дома, ей ни о чем не говорило. Заблудиться она не боялась, так как Областной Центр в любом случае был не таким большим, а вот возвращаться в темноте по незнакомым улицам в общежитие ей совсем не хотелось. Но конкретно сейчас она предпочла бы сесть в тени какого-нибудь раскидистого дерева и спокойно всё обдумать. Заприметив слева от себя площадку, лавочку и огромное дерево - всё, как по заказу, - она блаженно улыбнулась. Двор был очень маленьким и необыкновенно уютным и чем-то напоминал её собственный, в котором она провела всё свое детство, только был более камерным. Четыре дома образовывали нечто вроде колодца, посреди которого с одной стороны была небольшая спортивная площадка с миниатюрным футбольным полем, за которым виднелись верёвки, натянутые между деревьев, а с другой стороны - детская площадка с маленькой песочницей, на бортике которой лежали забытые совочки, формочки и машинки, с такими знакомыми ей с детства качелями-солнышко и "паутинкой", на которой она провела бОльшую часть своего свободного детского времени.
Эля поправила сумку на плече и прошла к щербатой скамейке по узкой тропинке, усыпанной песком. Глядя на то, каким неровным слоем он лежал, она предположила, что песок насыпали дети. Краска на лавочке кое-где облупилась, открывая взору старые доски. На минуту Эля подумала, что эту лавочку кто-то сделал своими руками. Её предположение подтвердилось, когда она увидела, что все дощечки, из которых были сделаны спинка и сидение, разной длины, а вместо ножек у неё старые диски от колес. Усевшись на это творение рук человеческих, Эля блаженно откинулась на неровную спинку и уткнулась глазами в густую крону тополя. До июня - месяца пуха - еще было достаточно далеко, так что она с большим удовольствием вдыхала запах листвы.
Эля снова и снова прокручивала в голове сегодняшний разговор с Алиной, стараясь теперь уже трезво и спокойно оценить степень ущерба, который ей могли бы причинить слухи. С одной стороны многие и без того считали ее ненормальной просто потому, что она не участвовала в общих гуляньях, не пила вместе со всеми водку после занятий, не ругалась матом и не старалась никому понравиться. Чтобы Алина не рассказала их одногруппникам, они не станут после этого относиться к ней лучше или хуже. В этом Эля была уверена наверняка. Но всегда оставалась мама. Да, их маленький городок находился на расстоянии почти 30 километров от Областного Центра, но общее количество проживающих людей и тут, и там, а так же тот факт, что её семья, благодаря отцу, некоторым образом входила в конклав "сильных мира сего", давал ей основания предположить, что информация до её матери дойдет быстрее, чем она успеет набрать номер её мобильного. Да и что она скажет? Что не может поладить с одногруппниками? Что не дала кому-то списать лекции? Бред! Эля прекрасно понимала, что мама скорее поверит в те слухи, что до неё дойдут, чем в то, что Эля просто не может найти с кем-то общий язык. Да и поверить в это ей будет просто, возможно, даже очень просто.
Эля достала из сумки плеер, наушники, промотала композиции и найдя то, что искала, снова погрузилась в свои мысли. Когда в ее голове стала разливаться органная музыка группы "Enigma", Эля немного расслабилась. Теперь ей уже всё произошедшее не казалось таким безумным и плачевным. Оставалось решить проблему с мамой и можно будет дальше спать спокойно. На этой мысли она грустно ухмыльнулась сама себе. Она давно уже не спит спокойно. По меньшей мере год. Её сны спутаны, печальны, порой тоскливы и полны чужого горя, от которого она никак не могла избавиться. Для Эли стало откровением, что она говорит во сне. Тем более, о таких вещах, о которых никому знать не нужно. Она вспоминала свои последние ночи, полные чужих слез, чужой трагедии, и её сердце по новой сжималось от невозможности помочь тем, о ком она даже не знала, но чьи драматические судьбы разворачивались на арене её сновидений.
Сквозь орган и звуки фортепьяно в её мысли ворвалось чье-то навязчивое бормотание. Эля открыла глаза и увидела мальчика лет 5-6, который задумчиво водил машинкой по бортику песочницы и что-то бубнил про себя. Она огляделась по сторонам в поисках его родителей, но никого не увидела. Это было странно, но тем не менее достаточно типично для их местности. Практически безмятежная атмосфера городка не только позволяла заходить по-соседски за солью и спичками, но так же оставлять без присмотра детей, так как в каждом дворе была своя Мафра Петровна, которая, мало того, что всегда обитала на первом этаже, так и проводила весь свой день глядя не в телевизор, а в окно. Хотя, казалось бы, за чем тут у них наблюдать? Абсолютно тихая и спокойная провинциальная жизнь, в которой никогда ничего не происходило. А любая семейная ссора даже кухонного масштаба тут же становилась достоянием общественности. Да, скука – такое дело, когда интересным становится даже сколько раз соседка стирает в день, а сосед – выгуливает собаку.
Эля еще раз на всякий случай обернулась в поисках его матери, а потом прислушалась к тому, что бормочет мальчик. Что-то в его словах показалось ей настолько знакомым, что она окончательно извлекла наушники из ушей, выключила музыку, чтобы та не доносилась даже из спрятанных в маленьком поролоне динамиков, и чуть подвинулась вперед на лавочке, чтобы лучше слышать.
- Почему ты так сделал? Без тебя стало очень тихо, а мама постоянно плачет, - продолжая ездить маленьким пластиковым грузовичком, шептал себе под нос мальчик. Эля вздрогнула от этих слов и, даже не опасаясь того, что сейчас из какого-нибудь окна высунется «Марфа Петровна», чтобы задать ей кучу ненужных вопросов, переместилась с лавочки к песочнице.
- Все говорят, что так вышло, но без тебя всё равно грустно, и никто со мной больше не играет, - продолжал бубнить мальчик. Он говорил настолько тихо, что даже сидя рядом с ним, Эле приходилось прислушиваться, чтобы разобрать слова. Более того, он совершенно не обращал внимание на то, что кто-то появился рядом с ним. И только тогда, когда она поставила свою руку на пути движения его машинки, мальчик поднял на неё полные грусти и тоски глаза. И в этот момент Эля его вспомнила! Картинки замелькали в её голове с поразительной четкостью, сменяя одна другую, от чего она чуть не потеряла сознание.
