Ночь

[lyu_sanna]

- Ты знаешь, в такие ночи я совершенно не могу спать! - Ольга повернулась с бока на спину на твердом матрасе, отмечая про себя, что теперь наконец-то ничего не скрипит и не пищит от её движений.

- А чем, собственно, сегодняшняя ночь отличается от вчерашней или позавчерашней? На мой непредвзятый взгляд они вполне так себе одинаковые, - Сергей чуть сместился, освобождая ей больше места на и без того огромном ложе. Казалось, что на нём в один ряд можно было уложить роту солдат, и они еще будут перекрикиваться между собой. И тем не менее, даже после покупки новой кровати взамен старой, они продолжали спать, тесно прижавшись к друг другу. А та, старая, выброшенная на помойку в тот же день, как в доме появилась новая, дабы не мозолить Ольгины глаза, как она сама говорила, просуществовала у них лет пятнадцать, видела их первые бурные ночи, когда они еще были бесконечно молоды и безумно влюблены. На той же кровати в первый год своей жизни спал их сын Антон, так как напрочь отказывался засыпать у себя и начинал верещать сразу, как только мама снимала его с рук. На ней же они сто раз ссорились и мирились, читали и разговаривали, смотрели телевизор, хотя, Ольга была изначально категорически против, считая, что негоже из спальни делать кинозал, а спустя несколько лет сама с удовольствием уплетала булки, прижавшись к его мягкому боку и смотря одну из своих любимых мелодрам, после которых ему приходилось её долго успокаивать, вытирая сентиментальные слезы уголком одеяла.

- Брось! Ты не можешь так думать на самом деле. Неужели ты не чувствуешь? – Ольга даже привстала на локтях, чтобы заглянуть мужу в глаза и убедиться, что он говорит на полном серьёзе.

- А что я должен чувствовать? Расскажи мне, - даже спустя десятки лет Сергей мог часами смотреть на Ольгу, когда она что-то увлеченно рассказывала. В такие моменты она сбрасывала минимум лет 15 и улыбалась ему своей прежней очаровательной улыбкой, той самой, ради которой он однажды всё бросил и переехал в другой город. Увлеченная Ольга представляла собой непередаваемый словами симбиоз юности, открытости, заинтересованности и какой-то почти детской наивности и игривости. Ему всегда было непонятно, как её серьезно могут воспринимать заказчики. Нет, не потому, что она плохо делала свою работу, скорее, наоборот, слишком хорошо, а именно по причине её глубокой увлеченности. Ему довелось как-то однажды видеть её презентацию, после которой он вышел из зала с чувством неописуемой гордости за то, что именно он сейчас посадит эту прекрасную и красноречивую женщину в машину и увезет в шикарной ресторан, где они закатят праздничный ужин по случаю удачно-заключенного контракта. Но именно в тот вечер он сказал ей, что если бы не та уверенность, с которой она произносила свою речь, её вполне можно было бы принять за маленького ребенка. Ольга не обижалась на него, так как знала, что всё, что говорит ей муж, всегда носит отпечаток любви с оттенком легкой иронии.

Ольга в очередной раз изменила свое положение на кровати, усевшись по-турецки и оголив свои стройные ноги, что на какой-то момент отвлекло Сергея от предмета их разговора. Она смотрела на легкую кремовую штору, которая развивалась на окне, подгоняемая прохладным сентябрьским ветром. Сквозь неё было видно отражение лампы на стекле, и это создавало какую-то волшебную иллюзию, словно они сейчас были не здесь, в своей спальне, а где-то далеко, на необитаемом острове, в открытом море.

- Сколько себя помню, я всегда по-разному воспринимала ночное время суток. Не знаю, возможно, в моей крови течет кровь оборотня, - на этих словах Ольга смешно замахала руками перед лицом своего мужа, чем вызвала у него на лице улыбку. – Тебе не страшно? А я так старалась! В общем, если исключить те, ночи, которые сами по себе уже наполнены волнением, как то: сдача экзамена, важная встреча, ночь перед свадьбой. Да-да, - закивала она в такт своим словам, - я тогда жутко боялась! В какой-то момент у меня даже возникло непреодолимое желание отменить всё к чертям собачьим, но я подумала, что это было бы не честно по отношению к тебе.
- По-свински, я бы даже сказал, - вставил Сергей.

- Вот-вот, именно по-свински. Так вот, за вычетом простых бессонных ночей, каждая из них по-своему уникальна. Есть ночи очень легкие, словно морской бриз. Когда ты чувствуешь, как твоего тела касаются миллионы воздушных потоков, баюкая тебя в своих объятиях. Такие ночи хороши для сна. Такого, знаешь, когда очень-очень хочется отдохнуть, когда хочется отключиться, хочется потеряться, тогда каждая прожитая минута возвращается тебе сторицей во сне. Да, и сны в такие ночи всегда очень легкие. В них нет приземленности, нет обыденности, нет банальности, только то, что может вернуть тебе покой за считанные минуты. Это может быть что угодно: чашка горячего чая, прогулка по берегу моря, шепот леса или пение птиц. Но чтобы это не было, утром ты просыпаешься с ощущением того, что ты новый человек. Готовый к новым свершениям, подвигам. Готов покорять финансовые вершины, готов встречать напасти, превратности. После таких ночей даже падать не больно, потому что тебе передается легкость ветра и всесильность солнца.

Сергей слушал её очень внимательно, словно узнавал что-то новое. Хотя, так и было на самом деле. У Ольги была потрясающая способность излагать простые вещи такие словами, что их хотелось перенести на холст, хотелось немедленно запечатлеть в своей памяти, чтобы потом, когда будет тяжело, вспоминать и черпать в них отдушину. Каждое сказанное ею слово было для него глотком свежего воздуха. Она даже ругаться умудрялась так, что у него создавалась полная иллюзия ветреной погоды, когда деверья чуть клонятся в стороны, а листва еле слышно вторит порывам разгулявшейся стихии. Она и успокаивалась всегда так же быстро, как разгоралась. Будто прошел летний дождь, смочил дорогу, и вот уже через десять-пятнадцать минут снова можно беспрепятственно бегать по асфальту, не боясь замочить ноги.
- Бывают ночи тяжелые. Как навьюченный ишак, который поднимается в гору под палящим солнцем. Такие ночи я очень не люблю, - Ольга передернула плечами в качестве подтверждения своих слов. – Они вязкие, липкие, словно детский страх. Ты в них вязнешь и не видишь возможности выбраться. В такие ночи мне хочется выть на луну в надежде, что это разгонит призраков, которые толпятся вокруг кровати и мешают заснуть. Они тянут ко мне свои прозрачные ручонки, в которых я растворяюсь, и от этого становится еще тяжелее. Я не говорю сейчас о тех ночах, когда нам снятся кошмары, нет. Это совсем другое. Более глубинное что ли, более незнакомое. Я безошибочно угадываю такие ночи по учащенному пульсу и тяжести в голове. Хочется лежать, не шевелиться, лишь изредка отмахиваясь от этих бесплотных субстанций, который не дают тебе заснуть. В такие ночи даже воздух пропитан чем-то вязким, словно смолой. Он тяжелый, густой, и кажется, что к нему можно прикоснуться. После таких ночей всегда бывают тяжелые дни. Не помогает утренний кофе, холодный душ, не помогает улыбка случайного прохожего. Ты весь еще во власти ночных иллюзий, который могут не отпускать тебя до самого вечера. Повезет, если следующая ночь будет другой.

Ольга снова переместилась на кровати. Теперь она улеглась на живот, подперев голову руками. И хотя ей так было не очень удобно видеть мужа, зато было очень вольготно болтать согнутыми в коленках ногами. Сергей приспустился немного на подушке, чтобы она могла видеть его глаза, не задирая голову, за что получил благодарную улыбку жены. Она снова посмотрела на развевающуюся на ветру штору, на отбрасываемые на пол тени и поёжилась немного от ночной прохлады.
- Бывают ночи никакие. Вот прям совсем никакие. В них нет тайны, магии, нет тяжести или легкости. В них нет ни-че-го. Порой кажется, что в них нет даже тебя, - увидев вопрос в глазах Сергея, она добавила, - да не ТЕБЯ. Это собирательный образ. Такие ночи хороши для мыслей. До сна, во время сна и даже немного после. Именно в такое время ты можешь полностью прочувствовать себя, так как тебе ничто не будет мешать и отвлекать. Можно сосредоточиться на том, что тебя волнует, что не дает покоя при свете дня, что отвлекает, а, возможно, и раздражает. Я в такие ночи люблю обдумывать план мероприятий на ближайшие месяц, - она загадочно улыбнулась, словно открыла ему самую свою большую тайн, - а так же что-то более глобальное. Но не по своей важности, а по дальности заглядывания в будущее. Такие ночи обычно случаются в начале осени. Когда город отпускает жара, когда перестает плавиться асфальт, когда дома уже не раскалены, а природа постепенно начинает готовиться к зиме, окрашиваясь в нарядные красные, желтые и оранжевые цвета. Иногда они еще бывают по весне, но точно не летом. Лето – это в большинстве своем пора «тяжелых» ночей. Летом всё вокруг тебя замирает, словно вязнет во времени. Да и само время течет в какой-то другой системе измерения. Ты никогда этого не замечал? – (Сергей помотал отрицательно головой в ответ), - в общем, не в том суть. Главное, суметь правильно распознавать такие ночи и не тратить их на бесплотные мечты и фантазии. Это всё равно будет пустое и совершенно зряшное времяпровождение.

Ольга развернулась боком, лицом к Сергею, одновременно натягивая на замерзшие ноги одеяло. Часы на стене показали 02:15. Правильное время, хорошее.
- А еще ночи бывают волшебными! Они сотканы из сотен, тысяч сказок. Известных и нет. Это ночи принадлежат Шахерезаде. Она правит ими, даря каждому, кто окажется с ней на одной волне в те часы, маленький кусочек магии. Это невозможно передать словами, и уж тем более невозможно увидеть. Это можно только почувствовать. Причем, не зная о том, можно самым глупым образом пропустить возможность прикоснуться к волшебству. В такие ночи мир принадлежит всем и не принадлежит никому. Воздух разделяется на атомы, стремясь заполнить твои легкие без остатка. Если очень постараться то можно увидеть мириады лунных лучей. И только в такие ночи можно поймать лунного зайчика! Гляди, - Ольга резко поднялась на кровати и схватила с прикроватной тумбочки мобильный телефон. Сергей смотрел на её манипуляции, не понимая, что происходит, но при этом очень внимательно и сосредоточенно. Она направила зеркальную поверхность экрана на шторы, и тут по стене забегало несколько лунных пятен. Глаза Сергея округлились, став похожими на два чайных блюдца. Он смотрел, как Ольга, вращая телефон в руки, перемещает «зайчиков» со стены на шкаф, потом на пол, а потом и на кровать, где они тут же растворились в простынях и одеялах. Сергей помотал головой, прогоняя наваждение. Его рациональный мозг не готов был впустить в себя то, что ему только что показала его жена.

- Ты хочешь сказать, что сегодня именно такая ночь? – Он смотрел на неё немного недоверчиво, немного испуганно, немного по-детски. Ольга потрепала его по голове, как маленького ребенка, и быстро поцеловала в щеку.

- Да, родной, сегодня именно такая ночь. Ночь, которую никак нельзя пропустить или проспать. Я потом себе этого никогда не прощу. Тем более с твоими вечными командировками у нас еще не было ни одной совместной волшебной ночи!

- Да? Мне казалось, не далее, как вчера ты перед сном сказала «Это было волшебно», - он хитро улыбался, глядя на её воодушевленное лицо, которое казалось немного прозрачным. На щеках лежали тени от люстры, которые смешивались с призрачным лунным светом.

- Да ну тебя! – Ольга притворно отвернулся, зная наперед, что Сергей сейчас возьмет её за руку и поцелует запястье. В том месте, где у нее пульсирует тонкая синяя ленточка, в которой сосредоточена её жизнь. И он не обманул её ожиданий. Ольга мечтательно закрыла глаза, чувствуя, как её охватывает покой и безмятежность.
- Так и ну? Что нам непременно нужно сделать сегодняшней ночью, чтобы потом не корить себя за то, что мы её бездарно проспали?

- Да что угодно! Сидеть, лежать, стоять. Хоть на голове. Хотя, последнему, боюсь, не обрадуются соседи. В общем, программа обширная и в некотором роде произвольная. Самое главное, не упустить. Я, конечно, не исключаю тот факт, что не каждый может проникнуться тем, что дают такие ночи, не каждый может суметь прикоснуться к тайне, оставляя при этом за ней право открыться или же остаться по-прежнему эфимерной. Но если ты почувствуешь легкое покалывание в кончиках пальцев, если тебе вдруг захочется беспричинно смеяться, если в твою голову начнут лезть всякие необоснованные глупости, знай, - это ОНО. То самое волшебство. То, ради чего, порой, мне кажется, я живу. Нет, конечно, есть ты, есть Антошка, есть мама и папа, есть еще много всего, что в общем и целом составляет глубинный смысл моей жизни. Но ради таких вот моментов я готова не спать всю ночь, и плевать, что утром рано вставать на работу. Тебе, кстати, повезло, так как завтра суббота. Хотя, в любом случае после таких ночей не бывает усталости, не бывает головной боли, не бывает чувства недосыпа. Это всё растворяется в сиянии звезд, оставляя после себя легкое послевкусие лунного экстракта.

Теперь Ольга улеглась на спину, продолжая пускать по потолку лунных зайчиков, за которыми Сергей теперь уже без настороженности наблюдал, стараясь отгадать, куда она переместит маленькое зеркальце в следующий момент.

- Сереж, скажи, а для тебя как-нибудь делятся ночи? – Она не повернула головы, не задышала взволнованно, но он знал, что этот вопрос очень важен для неё.

- Ты знаешь, Лёль, возможно, я не такой романтик, как тебе бы хотелось, и не умею отличать тяжелые ночи от легких, но сколько себя знаю, для меня ВСЕ ночи моей жизни делятся лишь на две категории, - он сделал паузу, и Ольга всё-таки повернулась в его сторону, впившись в него напряженным взглядом, - это ночи без тебя и ночи с тобой.
Ольга прижалась к мужу и засмеялась своим звонким смехом, который разлетелся по комнате словно сотни маленьких кристаллов, спелся с воздухом, отразился от стен и вернулся к Сергею, отразившись в его глазах любовью. И в этот момент он почувствовал легкое покалывание на кончике пальцев. «Волшебство», - подумал он, счастливо улыбаясь своей жене.